Ну, вот и славно. Он наступил, и мы привычно сдались.
Вообще, странная вещь. Чем дольше живу, тем большим социопатом становлюсь. В компаниях грущу, а в незнакомых так и вовсе робею. А уж если телевизор включают, так и вообще хочется безысходно заплакать, и круглым ртом громко звать маму, как умеют только безутешные младенцы. Но потом резко вспоминаю, что у меня у самого уже взрослые дети, резко беру себя в руки, резко делаю жёсткий, суперменский такой, взгляд, и иду искать себе развлечение.
читать дальше
А однажды, в гостях у друзей, решил поставить эксперимент. Настоящий, In Vivo.
Вот сколько может сожрать хомяк? Тварь небольшая, с кулак размером, если крупный. Желудок, плюс защёчные мешки. Вот сколько семечек в него поместится? А чёрт его знает. Критерий истины - опыт, если его грамотно спланировать. Поскольку хомяк был единственный, пришлось обойтись без контрольной группы.
Итого - хомяк один, пакет с семечками тоже один. Правда, пакет больше хомяка раза в четыре. Чтоб наверняка.
Почуяв халяву, хомяк поначалу возбудился. (Поняв, что халявы целый мешок, он чуть позже вообще охуел от восторга.)
Семечки эта тварь всасывала за доли секунды, с еле слышным чпоком, стоя на задних лапах и держась за прутья клетки передними. Одна, две, три, двадцать.. Не кончаются! Глаза у хомяка становились всё круглее и больше. (То ли от счастья, то ли под давлением семечек изнутри.) Взгляд на меня, как на Божество, сменился чем-то запредельно-восторженным. (Такой взгляд можно увидеть тёплым летним вечером в амстердамском кофешопе.)
Фенотипические изменения хомяка тоже нарастали. Защёчные мешки контурировались уже в области нижних коленей, консистенция зверушки при осторожной пальпации отчётливо напоминала теннисный мяч. По идее, через пару-тройку семечек должно было рвануть. Одна, две, три.. четыре. Пять. Шестая не влезла. Так и осталась торчать острым кончиком наружу. Видя, что семечек осталось больше, чем съедено, хомяк умоляющими глазами требовал продолжения банкета. Хоть уже и не мог дышать, практически.
Как истый учёный, я разрывался между жалостью к лабораторному животному и необходимостью продолжать исследования. Победил профессионализм. Седьмая семечка. И тут хомяк доказал, что в любом эксперименте всегда есть место неучтённым изначально факторам. Он резко повернулся спиной, встал на чевереньки (скорее, впрочем, упал), и тихо, по-хомячьи, издал что-то вроде "буэ-ы-тьфутьфутьфутьфутьфу". После чего бодро вскочил, и, моргая нoрмального уже размера глазами, всем своим видом вопрошал - "а ещё дашь?"
За спиной его таинственно поблёскивала кучка обслюнявленых семечек высотой в два хомячьих роста.
Так что хомяк, сцуко - он практически неубиваем. Такой вот научный вывод у нас получается.(с)
phago-lov.livejournal.com/60985.html