Артём Беркович
Статья опубликована в журнале "Домострой". № 4, 2001 (16)

читать дальшеОбщедоступные зоопарки в нашей стране появились благодаря стараниям энтузиастов ученых-биологов. В 1864 г. в Москве на Пресненских прудах был открыт первый в России зоологический сад. И это событие по времени совпало с еще одним нововведением - учреждением Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. В 1870 г. подобное Общество было организовано и в Екатеринбурге. О результатах его работы говорят сорок томов «Записок УОЛЕ», великолепная библиотека и один из лучших в стране музеев. В УОЛЕ не было места конкуренции между науками. Метеорология и зоология, статистика и медицина, география и история - каждая вносила свой вклад в общую картину научных представлений об Урале.

Впервые идея организовать в городе небольшой зоопарк появилась у сотрудников УОЛЕ в 1912 г., при обсуждении возможности покупки для города Харитоновкого дома и сада (современный Дворец творчества учащихся), но официально Городская дума это предложение так и не рассматривала. Пережив все потрясения войн и революций, ученые в 1923 г. вновь вернулись к судьбе Харитоновского дома. За десять лет произошли большие перемены: прежние хозяева эмигрировали, здание было заселенно жильцами и медленно разрушалось. Президент УОЛЕ Модест Онисимович Клер представил Горсовету детально проработанный проект зоопарка в Харитоновском саду. Но неожиданно в марте 1923 г. М. Клер был арестован ГПУ по ложному обвинению в передаче французской фирме сведений об уральских платиновых приисках. Все начинания, под которыми стояла его подпись, оказались дискредитированы. Разговоры о зоопарке снова на некоторое время прекратились.

В 1926 г. в столице успешно закончилась реконструкция Московского зоологического парка. Это событие дало повод любителям природы в провинции добиваться учреждения зоопарков у себя в городах. В 1926-1928 г. новые зоопарки появились в Казани, Ростове, Тбилиси, Ашхабаде. В декабре 1926г. Президиум Свердловского Горсовета рассматривал вопрос о зоопарке в Свердловске. Основным докладчиком выступал Владимир Онисимович Клер. Протоколы заседания не сохранились, но можно предположить, что одним из сильных аргументов была необходимость охраны и разведения в неволе пушного зверя. Расчеты понятны. Во время военного коммунизма и Гражданской войны практически прекратился экспорт пушнины из России, что привело к резкому повышению спроса на этот товар на мировых рынках. НЭП возродил утраченные торговые связи. Уральская область считалась одним из самых богатых регионов по запасам пушного промыслового зверя, а жители Северного Урала добывали себе на пропитание исключительно охотой, но делали они это варварски. «Нужно заботиться о воспитании охотников. Необходима самая широкая пропаганда идей бережного отношения к нашим промысловым зверям и птицам, - говорил В.Клер. - Уральский зоопарк явится одним из самых действенных способов такой пропаганды. Он должен быть доступной всем школой и научно-исследовательским институтом, удовлетворяющим запросам народного хозяйства». Концепция зоопарка по своей идеологии восходила к той научной программе, которой придерживались в УОЛЕ. Явления природы рассматривались во взаимосвязи друг с другом и неотделимо от человека. «Все животные должны находиться на свободе и, по возможности, в естественной обстановке. Зоопарк - не скучный музей, не тюрьма для зверей, а стройная система живых уголков, где животные могут проявлять присущие им свойства.

Обратимся к хронике строительства зоопарка. 6 апреля 1927 г. президиум Горсовета отвел для него территорию Монастырской рощи с кладбищем (современная Зеленая роща). Уже к сентябрю 1929 г. на монастырском кладбище «не осталось и следов от тяжелых мраморных памятников, холмики могил срыты и построена контора». Но это все, что удалось сделать на скромные суммы Горсовета. Чуть лучше обстояло дело с пополнением коллекции.

Когда зоопарк был еще только программой, в Свердловске работала небольшая выставка птиц. Ее обустроил у себя в доме орнитолог Валерий Николаевич Шлезегер, тоже член УОЛЕ. Живой уголок «Мирок юнната» на пересечении современных улиц Крылова и Синяева можно считать предшественником Свердловского зоопарка. В конце августа 1929г. из Сибири прибыло несколько лебедей, гусей и тарабаганов. За неимением своих помещений их разместили у Шлезегера. Тогда же на Украине в Аскании-Нова для Свердловска забронировали редких копытных: пеструю лань, бизонов, антилопу Канна, лошадь Пржевальского и др. 10 мая 1930г. в пионерском саду по ул. Мамина-Сибиряка Свердловский зоопарк впервые открыл выставку своих собственных животных. Этот день считается датой его основания.

В топонимике старого Екатеринбурга случайно выбранное для временной экспозиции зоопарка место было известно под именем «Сад Филитц». В середине XIX в. здесь располагался водочный завод знаменитого Тита Зотова, с 1880-х гг. - пивоваренный завод супругов Эрнста и Эммы Филитц (его производственные корпуса по сей день занимают почти весь квартал по ул. Энгельса). Небольшой общественный сад при заводе ничем необычным не выделялся: незначительная растительность, пруд с лодками, сбитое из нетесанных досок помещение, именуемое «театр», и павильон с буфетом. Пересекавшая сад речка Малаховка (или Акулька) была нрава строптивого: в весенний разлив пешеходу ее не преодолеть. Нельзя сказать, что сад пользовался какой-то огромной популярностью у горожан, но во время гастролей заезжих артистов или концертов екатеринбургских музыкантов народу набиралось немало.

Советская власть завод национализировала, бывшая хозяйка вскоре скромно и незаметно скончалась. Сад же продолжал жить бурной жизнью: днем там собирались пионеры, ночью гремел духовой оркестр - отдыхали взрослые. «За воротами высаживались жители окрестных домов, и все лущили семечки, - вспоминают старожилы. - Тротуары шелестели от слоя шелухи, так как подметали их отнюдь не каждый день». В 1924-1926 гг. в «филитцевском саду» гастролировали передвижной зверинец и цирковая труппа. На сцене выступали боксеры, акробаты, дрессировщики. В праздничные дни у соседней Крестовоздвиженской церкви можно было услышать благовест и пение молодого тогда солиста свердловской оперы Ивана Козловского.

В начале июля 1930 г. «Уральский рабочий» сообщал о строительных работах в зоопарке: «Для бурого и белого медведей выстраиваются специальные бассейны. Пруд очищается, на нем создаются специальные островки для плавающих птиц». Первых посетителей реконструированный Свердловский зоосад принял 18 сентября 1930 г. Казалось, что в тесных клетках и вольерах животных расселили временно, что через два-три года они переедут в просторный большой зоологический парк в Монастырской роще. Но нет ничего более постоянного, как что-либо временное. Наспех сооруженным павильонам суждено было простоять более шестидесяти лет, теснота и скученность с годами стали хронической болезнью.

Спустя пять лет все временные постройки пришли в «большую ветхость, так как строились из недоброкачественных материалов». Зимний павильон «несмотря на частые ремонты, сгнил в основании, не держит температуры и буквально пропитался всевозможными газами, создающими вредную для животных атмосферу». Городские власти к зоопарку относились безразлично, что еще раз подтвердилось появлением на его территории углекислотного завода -производства, вредного для всего живого.

Вопреки обстоятельствам, удалось собрать достаточно обширную и разнообразную коллекцию. Зоопарк приютил более шести сотен зверей и птиц. В 1934 г. приобрели молодого нильского крокодила - легендарного «Колю». Совсем недавно этот крокодил умер, оставив по себе славу одного из самых старых в мире. В действительности, как свидетельствуют архивные документы, он прожил вполне обычную и ничем не выдающуюся для рептилии жизнь. В 1930-е гг. самым дорогим и ценным животным считался уссурийский тигр. В среднем ежегодно зоопарк посещало 130 тыс. человек.

1 декабря 1934 г. сотрудник НКВД Николаев застрелил в Смольном Первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) СМ. Кирова. Убийство Кирова послужило началом массовых репрессий в СССР, и без того далекого от «социалистической законности». Нежелательные родственники и знакомые, неосторожно сказанное слово или донос соседа по коммунальной квартире - все являлось основанием для обвинений и приговора. Доехал «черный воронок» и до Свердловского зоопарка. Жертвой террора стал первый директор Александр Сергеевич Лебедев: в ноябре 1937 г. он был расстрелян по смехотворному обвинению. Затем пришла очередь ответственного за зоосектор В.Н.Шлезегера.

Валерий Николаевич Шлезегер основал первый и единственный в Екатеринбурге частный Живой уголок. Как член УОЛЕ и депутат Верх-Исетского райсовета он энергично участвовал в работе по созданию зоопарка, бесплатно предоставил свой личный дом для новых животных. «Он был настоящим культурным человеком, любил природу, писал стихи, рисовал небольшие картины», - вспоминала современница. Шлезегер окончил биологический факультет Пермского университета, до зоопарка работал директором школы №1. Разумно было предложить ему в 1930 г. возглавить зоосектор - мало кто из местных зоологов имел практический опыт содержания зверей и птиц в неволе. Зав. зоосектором -главный человек в зоопарке. Формирование экспозиции, вопросы размещения животных и ухода за ними, научная работа лежали на зоосекторе. Все, что мы сегодня можем прочитать о первом десятилетии нашего зоопарка, касается ли это разведения енотовидной собаки или воспитания административных работников, вышло из-под пера Валерия Николаевича. 11 февраля 1938г. он был арестован, 27 февраля 1938г. расстрелян. Обвинения, на основании которых вынесен приговор, до неприличия нелепы: Шлезегер якобы хотел совершить убийство руководителей партии с помощью «...льва, выпущенного из клетки» (!). Всю свою жизнь Валерий Николаевич посвятил животным и детям, для того, чтобы расправиться с ним, понадобилось две недели, один допрос и три неряшливо составленных листка фальсифицированных «добровольных признаний».

Убийство Шлезегера лишило зоопарк не только ценного сотрудника и профессионала, с ним ушло нравственное содержание и то чувство ответвенности, без которого немыслима работа с живыми существами. Наиболее наглядный пример - «узбекские гастроли» Свердловского зоопарка. С 1938 г. в Бухару отправлялись передвижные выставки, из которых назад возвращалось не более трети «экспонатов». Остальные погибали в предназначенных для перевозки скота вагонах от духоты, скученности и сердечных приступов. Но не забудем, что в то же самое время и в тех же самых вагонах тысячи людей незаконно вывозились по направлению Магадана, Колымы, Беломорканала и т. п.

22 июня 1941 г. фашистская Германия напала на СССР. На Урал потянулись эшелоны с военными заводами, театрами, музеями, техническими специалистами и эвакуированными. Для Свердловского зоопарка война обернулась настоящим бедствием. Уже в 1941 г. доходы от реализации билетов резко сократились, зоовыставка застряла в Узбекистане, так как все вагоны и железнодорожные пути были заняты военными грузами. Из-за отсутствия необходимых кормов и систематического недоедания питомцы зоопарка погибали.

Вот скупая и беспристрастная статистика военных лет. По «карточке» суточная норма хлеба на ребенка составляла 400, взрослого рабочего - 600, рабочего на военном заводе - 700 г. Тогда как белому медведю, например, в сутки необходимо давать 4 кг хлеба, да к ним в придачу 3 кг мяса, 2 кг рыбы и полкило крупы. Минимальный суточный рацион тигра равен 7 кг мяса и 1 л молока. Для зверя мир ограничен его тесной клеткой в зоопарке, он не знает и не хочет знать, что происходит за ее пределами. Если животное не получает должного питания, оно чахнет и медленно умирает. Ну что значит эта смерть рядом с миллионами смертей войны? Из 628 особей войну пережили только 140. Самая большая смертность пришлась на 1943 г., когда в сотни раз выросли цены на продовольственных рынках. Впоследствии сотрудникам предъявили обвинение в том, что корма и деньги «расхищались для собственных благ руководителей». Возможно, так оно и было, но не будем судить слишком строго: в голодное время человек спасает сначала себя, а затем животное.

Возрождение Свердловского зоопарка совпало с послевоенным восстановлением народного хозяйства в СССР. В короткий срок новому директору, в прошлом городскому ветинспектору, Г.И. Габушину удалось поставить зоопарк на ноги. Прежде всего были приведены в надлежащий порядок бухгалтерские документы, взысканы старые долги, введен режим жесткой экономии. Благодаря необычайному наплыву посетителей, стосковавшихся по нормальному мирному отдыху, были приобретены новые экспонаты и восстановлена постоянная экспозиция. Помогли, как в 1930-е годы, крупные отечественные зоопарки (Московский, Ростовский, Аскания-Нова) и общесоюзная централизованная система закупа и распределения животных через московский «Зооцентр». В послевоенные годы на высоком уровне была поставлена в зоопарке и научная работа. В зоопарке в те годы весьма активно экспериментировали со скрещиванием животных разных видов. Кого только не пытались сопрягать: волка с собакой, песца с лисицей, шакала с динго, зебру с пони. Однако удачной была лишь одна попытка. В 1948 г. стараниями свердловских зоотехников обычная домашняя коза родила от дикого сибирского козерога странное создание, поименованное «Борькой». Отпрыск получился в два раза крупнее родителей и весьма причудливого окраса (верх как у папы, низ как у мамы). Другим важным направлением исследований являлись вопросы климатических условий содержания животных. Многие открытия делались едва ли не случайно. В Свердловске перевод зверей на зиму производился при температуре -20°, а в прогнившем зимнем павильоне в течение многих лет она опускалась до -40°. И оказалось, что львы спокойно переносят такое к себе отношение - аппетит хороший, заболеваний нет.

В начале 1950-х гг. в зоопарке удалось создать одну из лучших экспозиций, но она не могла искупить катастрофического состояния территории и оборудования. Заключения санитарно-эпидемиологической станции из года в год были похожими друг на друга. «Зимний павильон - ветхое строение барачного типа, потолок во многих местах протекает. Клетки животных очень малы, решетки ветхие, в некоторых местах разрушены и стянуты проволокой» - это 1950 г. А вот результаты обследования 1954 г.: «Пруд, являющейся единственным местом пребывания водоплавающей птицы очень мал, и вода в нем бывает всегда грязная. Произведенный анализ воды из пруда показал большое количество в ней кишечной палочки. Птица вся при переводе ее в зимнее помещение не имеет нормального здорового вида».

В 1947 г. группа свердловских архитекторов под руководством Е.Емельянова по поручению Горсовета подготовила эскизный проект зоопарка в Зеленой роще, утвержденный на самом высоком уровне - в Министерстве культуры СССР. Предполагалось выстроить больше двух десятков просторных павильонов, чей внешний облик был навеян архитекторам древнеримской архитектурой. Зверям и птицам жилось бы вольготно. Изюминка проекта - сооружение под названием «Остров зверей» - искусственная гора с каналами, пещерами и живописными разделительными стенами, окруженная широким рвом с водой. Согласовав эскизы, поздравив авторов, порадовавшись за сотрудников зоопарка и горожан, союзное министерство не выделило ни копейки.

В декабре 1959 г. Совмин РСФСР издал Постановление, в котором Облсовету Свердловской области было поставлено в обязанность приступить к строительству нового зоопарка в 1960-1965 гг., для этого из республиканского бюджета выделялось 3 млн. руб. В ответ областные власти согласились предоставить летное поле Уктусского аэропорта. «Для зверей и птиц будут созданы условия, близкие к естественным, - писала директор А.Челпанова. - Журавли и цапли облюбуют болото с кочками, осокой и камышами. А для жителей гор - козерогов и туров - мы устроим большую гору». Нужно ли говорить, что стало и с этим проектом?

Очередной вариант «виртуального» зоопарка в Свердловске появился спустя шесть лет, когда в 1966 г. под него решили отвести район старых гранитных каменоломен по Московскому тракту. Идеология, положенная в основу их работы, не вызывала возражений. «Свердловск растет и расширяется. Вырубаются лесные массивы, осушаются болота, мелеют реки, ежегодно беспощадно истребляется черемуха, рябина, целые поляны полевых цветов. Мы тесним животных, уничтожаем многоцветную ткань жизни, частью которой являемся». Зоопарк представлялся оазисом природы с богатой флорой и фауной среди асфальтированных улиц, типовых домов и железобетонных промышленных конструкций. К сожалению, судьба проекта 1966-1971 гг. традиционна. Как только были закончены проектная документация и рабочие чертежи, выяснилось, что финансировать его некому. Тогда в середине 1970-х гг. группа молодых архитекторов «Свердловскгражданпроекта» под руководством С.Алейникова попыталась упростить и удешевить проект. Архитектурное решение и дизайн павильонов стали современней, а их авторы получили Первую премию на Всесоюзном конкурсе молодых архитекторов в Москве. Поздней осенью 1982 г. на месте старого гранитного карьера появились первые рабочие, дело, казалось, сдвинулось с мертвой точки. Но люди предполагают, а Бог располагает. Развалины стен павильона для кошек гниют до сих пор вблизи Широкореченского кладбища.

Шестьдесят лет Свердловский зоопарк, что называется, «просидел на чемоданах». Вольеры и павильон времен Первой пятилетки превратились в жалкое зрелище, никакие починки и реконструкции спасти их не могли. В начале 1990-х гг. была реальна угроза закрытия зоопарка, а вместе с тем горожане всегда любили его. Сегодня первоклассникам 1930 г. уже под восемьдесят. Вся их жизнь прошла рядом с зоопарком. Сначала они пришли туда с родителями, потом повели в зоопарк своих детей, затем внуков и правнуков. Есть ли хоть один коренной свердловчанин, который на вопрос: «Где у вас зоопарк?», - не знал бы что ответить? Таких людей нет. Могло ли случится так, что лучшая страница детства горожан всех возрастов, национальностей и политических симпатий перестанет существовать? Нет, такого произойти не могло.

С 1994 г. в Екатеринбургском зоопарке начался новый этап. Жизнь и история подсказывали руководителям города единственно правильное решение -оставить фантастические, необеспеченные деньгами планы и осуществить пусть более скромную, но реальную реконструкцию зоопарка на ставшей исторической территории. При проектировании новых павильонов нужно было учесть множество факторов: небольшую площадь территории зоопарка, пространственные потребности животных, интересы зрителей и др. Архитектору В. Перминову удалось справиться со всеми трудностями.Конечно, современный Екатеринбургский зоопарк совсем не похож на тот, о котором мечтали его основатели В. Клер, А. Лебедев, В. Шлезегер. Но, беспристрастно оценивая семьдесят лет его истории, нельзя не признать, что зоопарк обрел второе дыхание, прочно встал на ноги и, хочется надеяться, с ним пройдет детство еще не одного поколения горожан.


Выставка Свердловского зоопарка на загородном рынке. Фото 1935 год.

@темы: чужое и прекрасное

Всеволод Слукин
Статья опубликована в журнале "Домострой". 11 - 2001г.

читать дальше Исследование участка расположения Кафедрального Во Имя Явления Господня собора в городе Екатеринбурге на территории современной городской Площади им. 1905 года выполнялось по предложению Екатеринбургского епархиального управления. Целью исследования являлось установление факта наличия руинированных фундаментов собора и его отдельных элементов, их местоположения, общего состояния и степени сохранности, планировочных особенностей подземной части здания.

Богоявленский Кафедральный собор был заложен в 1771 году, строился поэтапно и в целом как единый архитектурно-строительный объем оформился к 1785 году. В период 1863-1864 гг. к зданию собора с западной стороны была пристроена галерея с лестницей на второй этаж. В 1868 г. с северной и южной сторон к собору были пристроены боковые приделы, после чего внешний вид здания не менялся, и реконструкции не производились. Храм представлял массивное сооружение, располагавшееся в центре нынешней городской площади и разделявшее собственно Кафедральную площадь от Торговой. Здание было выполнено из красного кирпича на известковом растворе. Фундаменты, как можно предположить, исходя из опыта других близких по времени построек на прилегающих к площади территориях, применены ленточные, бутовой кладки сравнительно неглубокого заложения.

Цокольная часть наружных стен была облицована тесаным камнем. Храм обнесен оградой из кованого металла на гранитных тесаных блоках, скрепленных скобами. Предполагается, что из подвального объема храма отходили подземные галереи в виде так называемых «алтарных ходов» в сторону объектов застройки в северной части территории площади. Устройство подземных коммуникационных связей в XVIII в. и в начале XIX в. было почти традиционным, не представляло сферы строгой секретности и породило впоследствии многочисленные легенды.

Точные архитектурные планы здания до сих пор не выявлены, однако многочисленные фотографии (известно более 20 видов), несмотря на преобладание художественных ракурсов, дают представление о структуре здания, его пропорциях, конструктивно-планировочных деталях и элементах. С учетом основных размеров здания после последней реконструкции (длина - 55,5 м, ширина - 25,6 м) анализ фотографических изображений дает возможность построить схему его плана. Совмещение этой схемы с планом здания 1856 года свидетельствует о том, что абсидная часть практически сохранилась неизмененной после постройки боковых приделов, а отмеченные приделы охватывали здание с южной и северной сторон в виде длинных одноэтажных пристроев шириной 6 метров.

Одной из особенностей храма является то, что в контуре его приделов, а, возможно, в подалтарной части находятся захоронения трех екатеринбургских архиепископов (Мелхиседека - 1845 г., Иринея -1860 г., Поликарпа - 1894 г.), обретение останков которых имело бы большое значение для развития православия на Урале.

В апреле 1930 года Свердлоблсовет принял постановление о закрытии собора, одновременно последовало распоряжение тресту «Уралвзрывпром» о взрыве здания в течение ближайших полутора месяцев, что и было выполнено. Часть кирпича, несмотря на его низкое качество после взрывных работ (высокая степень трещиноватости, остатки раствора, наличие сколов и т.п.), была употреблена для новостроек, часть - вывезена для использования в прокладке дорог и мощении улиц, часть - в виде строительной крошки и переработанных блоков заполнила подвальные помещения, так как своды подвалов, по-видимому, также были разрушены.

Разрушенные стены образовали развалы строительных остатков над фундаментами и вблизи их линии. Многократные реконструкции площади мало изменили состав культурного слоя, так как брусчатое покрытие неизменно сохранялось. Периодическая перекладка брусчатки осуществлялась с добавлением слоя песка, что увеличило мощность культурного техногенного слоя примерно на 0,5-0,7 м.

На участке предполагаемого местоположения храма отмечается весьма динамичный микрорельеф, что свидетельствует о возможных просадках техногенного слоя под влиянием микропустот и разрушения толщи строительных фрагментов при увлажнении и последующем размораживании.

Отсутствие документальных данных по факту сноса здания храма дало жизнь поспешным суждениям о последствиях разрушения и состоянии участка, где располагается собор:

- после разрушения был разобран и вывезен весь материал, включая кладку фундаментов;

- фундаменты уцелели, но находятся под слоем строительных остатков;

- подвальное пространство центрального храма сохранило свод и представляет собой полость под развалами строительных остатков;

- подвальное пространство засыпано полностью до уровня поверхности 30-х годов;

- подвалы полностью сохранились и используются в специальных целях до настоящего времени.

Решение технических задач исследования проводилось неразрушающими инженерно-геофизическими методами, в частности, методом геосейсмометрии (сесмоакустическое профилирование) с измерением параметров упругих колебаний. Физико-геологическими предпосылками применения метода явились обстоятельства, определяющие возможность выявления кладки фундамента, материала развалов и полостей по скоростям распространения упругих волн.

Для ориентации направления работ на современный план Площади 1905 года были вынесены контуры Кафедрального собора с плана 1856 года. Затем перпендикулярно его большой оси (запад-восток) сначала на участке предполагаемой алтарной части, а затем на месте расположения всего собора были разбиты линии исследовательских профилей, отсчет которых и направление согласовывалось с поперечной осью плана здания администрации города. Например, нулевой профиль совпадал с этой осью, остальные располагались параллельно друг другу и нулевому. С учетом длины собора по плану 1856 года (45 м) исследованиями покрывалась вся площадь участка его местоположения. С учетом первоначальной ширины здания (15 м) и последующей пристройки приделов (25,6 м) длина профилей принималась равной 35 м для уверенного выхода за контуры здания. Расстояние между профилями составляло 2,5 м (за исключением расстояния между нулевым и первым профилями, которое по ряду технических обстоятельств составило 5 м).

Кроме профилей на участке предполагаемого расположения утраченного здания, проложен исследовательский профиль длиной 70 м вдоль северной стены храма на расстоянии 40 м от нее с таким расчетом, чтобы он не попал в контур ограды собора. Исследования на этом профиле выполнялись с целью возможного обнаружения подземных выходов из здания храма в зону старой городской застройки. Расстояние между сейсмоприемниками по каждому профилю составляло 1 м. Результаты измерений обрабатывали с построением годографов продольных и поперечных упругих волн и последующим анализом их скоростей распространения в грунте.

По данным анализа годографов, построен план расположения утраченного здания и его элементов, на который вынесены контуры развалов наружных и внутренних стен с включенными в эти развалы остатками фундаментов, контуры центральной части здания, заполненной строительными фрагментами и мусором, а также участки высокой плотности материала, возможно, связанные со структурно сохранившимися узлами и конструкциями, и зоны пониженной плотности, схожие с полостями и пустотами. В пределах исследованного участка достаточно четко выделяются зоны развалов наружных стен (одноэтажных приделов и основного объема собора), повторяющие общую планировочную структуру здания. В этих зонах прослеживается плотная кладка фундаментов с неразрушенными, возможно, несколькими поясами кирпичной кладки стен. Это обстоятельство подчеркивается наличием нескольких аномальных участков, связанных с плотными образованиями, причем эти участки хорошо укладываются на направлениях линии фундаментов.

В центральной части здания между наружными стенами основного объема наблюдается следующая картина. С западной стороны центральной части выявляется обширная, почти изометрическая в плане (12 х 12 м) зона высокой плотности, которую однозначно можно связать с фундаментами пилонов колокольни. Этот вывод подкрепляется также пространственным положением колокольни храма, которая находилась на пересечении оси современной ул.Володарского и правой стороны Главного проспекта. В зоне колокольни практически не отмечается наличие рыхлого материала. С южной стороны колокольни выявлен участок с низкой плотностью, возможно, представляющий локальную полость, связанную со спуском в подвальную часть или выходом наружу. Контуры развалов здесь также делают характерный изгиб. Между объемом колокольни и остальной частью собора существовала массивная внутренняя стена, которая, естественно, по вертикали продолжалась в подвальном пространстве и покоилась на массивном фундаменте. Остатки этой стены и фундамента выявились в виде скоростных аномалий, определяющих зоны повышенной плотности. Конфигурация этих вытянутых локальных зон подчеркивает линейность объектов.

За этим участком просматривается развал центральной части здания, определяющий контуры крипты-подвала. По-видимому, подвал был разделен на две зоны блоком высокой плотности, который может представлять либо стену, либо массив грунта, облицованного кирпичом. В первой, западной, зоне отмечается обширная полость, прослеженная на двух исследовательских профилях. За полостью фиксируется упомянутый блок высокой плотности, в котором отмечается небольшая полость (или участок пониженной плотности), идентифицирующаяся как проход в восточную зону подвала.

В восточной зоне, включающей и алтарную часть, отмечается обильное содержание строительных остатков в виде крупных блоков разрушенной кирпичной клади, между которыми присутствуют небольшие полости и пустоты.

Внешний контур алтарной части (центральная абсида) подчеркивается аномалией высокой скорости. Возможно, она вызвана плотной кладкой фундамента абсидной «дуги». В соответствии с изображениями собора абсидная «дуга» представляла собой трехгранный объем, переходящий в плоскость стен обоих приделов.

На одном уровне с большой полостью в подвале (западная зона центральной части) в фундаментах северного придела и основного объема отмечаются две локальные полости. Они могут быть связаны с подземным коммуникационным ходом из собора в объекты городской застройки. Это обстоятельство поддерживается наличием двух характерных аномальных зон на профиле широтного направления (пр. 18). Таким образом, по полученным результатам можно сделать следующие выводы: заглубленные в грунт остатки Богоявленского Кафедрального собора (фундаменты, развалы стен, сводов и т.п.) находятся под поверхностью площади в толще культурно-техногенного слоя; в контуре западной части собора участком высокой плотности изометричной формы выделяется основание колокольни; в контуре центральной части собора прослеживается пространство подвала-крипты, состоящего из двух частей с участками разрушенных сводов, массами строительных остатков, с локальными полостями и локальными уплотнениями; в контурах развалов стен повышенной плотностью выделяются линии фундаментов основного объема и одноэтажных приделов; захоронения трех архиепископов (как и другие) не фиксируются вследствие экранирующего влияния материала развалов стен.

В настоящее время в областных и городских структурах рассматривается вопрос о строительстве в подземном пространстве Площади 1905 года многоэтажного автостояночного и торгового комплексов. Выполнение этого строительства неизбежно свяжется с дальнейшей судьбой остатков Богоявленского Кафедрального собора, уже испытавшего акт вандализма. Необходимо тщательно и со всех сторон рассмотреть грядущее вмешательство в структуру главной площади города, запланировать и провести подробные археологические раскопки, включить в проектные решения, как обязательные для выполнения задачи, определяющие либо восстановление собора в прежнем виде с дальнейшим развитием подземного устройства площади, либо максимальное сохранение существующих остатков с включением их в новые структуры, как непременного элемента культурно-исторического наследия.

Вид на Богоявленский Кафедральный собор с южной стороны. Конец XIX в.


Богоявленский Кафедральный собор в ночь перед взрывом 30 июня 1930 г.

@темы: чужое и прекрасное

Евгений Бирюков
Статья опубликована в газете "Главный проспект", год ?.

читать дальше Как-то мне пришлось побывать в церкви Святых Иоакима и Анны, она в Курской области. Священник тамошний освящал наш съезд российских... фотохудожников (парадокс, первые светописные изображения церковь третировала, как…. небогоугодные). Тогда же узнал, что упомянутые Иоаким и Анна - дедушка и бабушка Иисуса Христа по материнской линии. В святую команду они попали явно по-родственному. Про отцовскую семью плотника Иосифа - подробности не сохранились. Последний был как бы и ни при чем: Мария понесла, даже не лишившись девственности. Для современной медицины это всего лишь казус, а для тех лет - грех большой. Лишь позднее христианство возвело "непорочное зачатие" в ранг божий и создало культ. Матери Божьей, или Матки Боски (так по-польски, где она самая почитаемая святая). Бабке Боске (рискую так выразиться) тоже приписали чудо: всю жизнь была бесплодной, а потом вдруг родила, в 75 лет. Впрочем, все это я мог узнать и в Екатеринбурге: оказывается, польский костел, что когда-то стоял у нас на стыке улиц Вознесенской и Покровской (Карла Либкнехта и Малышева, остатки его еще долго маячили в послевоенное время), был освящен в честь зачатия той самой Анны.

Поляков в городе было заметно. Бывшие ссыльные (после восстаний 1832 и 1863 годов) со временем они здесь прижились, завели семьи, особняки, дошла очередь и до костела: римско-католическая ветвь христианства (поляки принадлежат к ней) в России была признанной, как и ее соперники протестанты-лютеране (преимущественно немцы). Тем более, что у последних уже стояла кирха во имя Святого Петра, на углу Главного проспекта и Солдатской улицы (или Ленина-Красноармейская, на том месте -дом с магазином "Подарки". И внешне и внутренне это было довольно скромное заведение (что и требовало их вероисповедание) Поляки облюбовали место через дорогу, на близлежащей площади (где сейчас Оперный театр) и обещали здание "...в изящном готическом стиле для красы города". Отцы-управители все-таки решили расселить иноверцев и отвели другое место.

В 1880 году строительство началось, в 1884-м закончилось. Средства собирали сообща, но всего насчитали…1000 рублей. Остальные 19 тысяч добавил Альфонс Фомич Поклевский-Козелл. Он, король винной продукции Урала, уже известен был как большой меценат: за собственный счет построил "латинскую" (католические книги - на латыни) церковь в Омске, там тоже было польское гнездо. Получилось и в Екатеринбурге, Преподнес храму большой напрестольный серебряный крест. Был избран церковным старостой. Освящение первого на Урале римско-католического костела началось 4 октября 1884 года в 10 часов утра. На торжестве были представители греко-российского (православного) вероисповедания, протестанты и лютеране, англиканской церкви и "лица Моисеева закона". Так писал корреспондент "Екатеринбургской недели" и делал вывод о "братстве всех верующих в единого Бога". На каждом из трех алтарей (кроме Анны уважили еще Марию и Иоанна Крестителя) было отслужено по обедне (было и три ксёндза). На хорах (вверху) пели под аккомпанемент фисгармонии любители - г-жи Котелянская и Кронеберг и г-да Давыдов и Федоров. Присутствующие, естественно, оценили и великолепие икон в честь Матки Боски, "бабки" ее и старшего "брата Христова" по вере. Корреспондент отметил также холодный каменный пол, но уточнил, что "готовят ковер во всю церковь". В планах: "всю церковную ограду засадить деревьями, а именно боярышником, тополями и сиренью и сделать вокруг храма дорогу для гуляющих,... и доставить известное удобство для детей граждан, где в летние дни найдут чистую тенистую аллею для прогулок".

Костел быстро стал популярным. Особенно с появлением органа: он притягивал любителей духовной музыки, первыми исполнителями стали: Станислав Хыб и Феофил Красовский. Организовалось Общество пособия бедным прихожанам. Опять же под патронажем Поклевского-Козелл, уже сына, Викентия. Этот истый католик передал костелу даже один из своих домов (Гоголевская, 9), в нем поселился ксёндз Иосиф Францевич Вериго, преподаватель Закона Божьего. А прямо напротив костела (Вознесенский проспект, 1) построил свое фотоателье Флориан Лехмайер, дворянин, бывший-студент Варшавского университета (согласно визитной карточке). Но еще известно, что он как раз из ссыльных повстанцев 1863 года. В 1895 году вышло разрешение вернуться опальным поселенцам к себе на родину, но многим было уже не до этого: свое последнее пристанище они нашли на католическом кладбище в Екатеринбурге. Были свои "некрополи" и у других иноверцев.

1897 году по переписи населения Российской империи (первой всеобщей) в Екатеринбурге числилось 39745 православных, 1790 старообрядцев, 323 католика, 384 протестанта, 303 иудея, 678 магометан (всего 43239 человек населения).

Соответственно были и кладбища не только православные, но и старообрядческие. В 1807 году значится уже и "немецкое" - по дороге к Березовскому заводу, у охранного кордон-поста. В конце 1850-х годов там же появилось еврейское: был принят закон в пользу вольной оседлости в городах Урала еврейских купцов и ремесленников. До этого - "ни проездом, ни жительством". В 1860-е годы между ними вклинилось польское. Здесь надгробия были особенно красивы: мадонны, фигуры Иисуса, большие мраморные кресты. Один был в центре и возвышался как символ всего кладбища.

В 1915 году в связи с войной с Германией из Екатеринбурга выдворяли неблагонадежных прусских подданных, аукнулось и на мертвых: некоторые могилы лишились ухода. После гражданской войны именитых покойников проверили на... сокрытие ценностей. Вскоре воинствующие безбожники стали валить кресты (потом к этой акции привлекали и просто очередных "дружинников", по разнарядке).. Многие фамилии на надгробиях я разбирал уже с трудом: директор; гранильной фабрики Вейц, пивзаводчик Филитц, типограф Вурм, фабрикант Перетц, краевед Клер, фотограф. Ляхмайер... Кое-что я заснял тогда для выставки "Попранная красота".

В 1961 году было объявлено о консервации этого мемориала (на 25 лет, по закону), но уже в конце 70-х годов все оказалось снесено с лица земли: спланировали сквер перед огромным новым жилым домом (Асбестовский переулок, 7). А мог бы быть замечательный исторический экскурсионный объект, сейчас бы и потомки из-за границы поехали. Надо хотя бы место увековечить памятным крестом.

Та же участь постигла и иноверческие храмы. Их закрыли в конце 20-х годов. Костел лишили креста и шпиля. В 30-е годы сюда подселился Дом санитарного просвещения, в 40-е -складское помещение (во время войны даже хранилась часть музейных сокровищ Эрмитажа), в 50-е - автовокзал. Потом просился городской шахматный клуб...

Но вдруг сюда стали примерять памятник комиссару Ивану Малышеву (улица все-таки стала его имени) и "готические" стены снесли до фундамента. Получилась площадь перед "Центральной" гостиницей. Но "комиссара" поставили все-таки в другом месте, а здесь посеяли траву, посадили цветы, провели даже дорожки Сейчас нынешние екатеринбургские католики (их около 200) снова ставят вопрос о костеле. Говорят, и место уже выделено: на берегу Исети, у дендрария.

Польский костел


Лютеранская церковь

@темы: чужое и прекрасное

В очередной раз болею историей...

Дальше будут выкладываться небольшие истории о некоторых зданиях любимого города.
Сразу говорю, истории написаны не мной.

История 1
Горсовет.
Автор: Евгений Бирюков

Статья опубликована в газете "Подробности". №76(559)
читать дальше
Старожилы (которым под сто), может, еще застали на его месте Гостиный двор: каре торговых рядов, целый квартал, с главным парадом на Главную площадь. Неказистое одноэтажное сооружение вековой давности с галереей арок в духе классицизма. Все собирались реконструировать. Проект назывался "Возрождение". Но в октябре 1902 года случился большой пожар ("раскаленное железо лилось ручьем!", сгорело почти 20 помещений, даром что каменные. И восстанавливать решили уже по новой моде, в стиле "модерн" и в два этажа. Западное крыло быстро поднялось. А северную сторону задержала русско-германская (1-я мировая) война. За долгострой это крыло (вкупе с рядом запроектированным "Пассажем" прозвали Вавилонской башней. Подрядчики-архитекторы братья Бернардацци брались ее одеть в бетон, но с условием полной аренды на 100 лет. 1917 год отменил их притязания.

20-е годы навязали свое видение, и на Главной площади выросла пятиэтажная коробка. Бетон и стекло. Конструктивизм! В нижнем этаже — "окна разинув, стоят магазины". В верхних — городской совет депутатов трудящихся.
В 30-е годы безродный конструктивизм заклеймили и появились проекты облагораживания фасада: накладные колонны, лепнина, балкончики... Осуществили это уже после Великой Отечественной войны. Сталинский ампир! На крыше — скульптуры безымянных представителей трудовых профессий.

А в 1956 году появился и "кремлевский" шпиль с курантами, и даже сам "Кремль" (мозаика во входном вестибюле). Фриз на уровне третьего этажа украсили барельефные портреты уральских революционеров и деятелей культуры. На уровне первого — большие мемориальные доски
"Я. М. Свердлов" и "В. И. Ленин". Висят до сих пор.

Старый Гостинный двор


Та самая пятиэтажная коробка с разинутыми окнами


Горисполком конца 40-х

@темы: чужое и прекрасное

Получи свой Валентинр

@темы: будни-бредни

@темы: будни-бредни

Специально для тех людей, кто не читает ЖЖ.

Трафик!

читать дальшеСветка чем-то меня грузит. Кажется, несколько не вовремя.



Отловили свидетелей, что-то им объясняем.


Маркусу вручили паспорт.



Обещал перед ЗАГСом съесть паспорт... и съел.


Вот как я вся свечусь от внимания любимого.


Совсем-совсем свечусь


Пришли колядуны. Счас нас будут колядовать.


Тут должен звучать "имперский марш"


Зашли, встали, слушаем.


"У алтаря" Если вблизи смотреть


Нет смешнее вещи, чем свидетельство о браке. А иначе - что б нам так смешно было?


Маркус в "фуршетне"

@темы: фото из жизни

читать дальшеМаркус на квадрацикле.
Зато вылечил зимний токсикоз.


Меня поставили на коньки и я вспомнила, что умею на них не тольлько стоять но и ездить. Причем, местами, вполне даже не плохо.


А иногда я не тольео стояла, но и сидела.
Причем местами - для собственного удовольствия.


А еще - нас было много и мы прекрасны!

@темы: фото из жизни

@темы: будни-бредни

@темы: чужое и прекрасное, Лирика